Хиромантия, гороскопы и прочая лабуда - Ольга Вербовская

Я выросла в советское время, когда жизнь была расписана по планам КПСС. Ясли, детский сад, школа, институт, распределение на работу, замужество, дети, пенсия, внуки, смерть. Все было решено заранее. Не нужно было задумываться о предначертании судьбы или гороскопа. Звезды просто светили для астрономов и будили фантазию поэтов. Руки должны были трудиться ради бесплатного образования, медицинского обслуживания, квартиры, будущей пенсии. Мозоли должны были доказывать твою судьбу, а не зашифрованные бугры и линии жизненного пути. Честно работай на благо Родине и она тебя отблагодарит. Только вот Родина поменяла свое имя. Было четыре буквы, СССР, а стало две, РФ. Была могучая, непобедимая. Была страна МОЯ, а стали все ненужные, слова и люди. Было ощущение, что те самые нити, на которых весь народ держался, оборвали. От кого и что требовать? Кому жаловаться и просить помощи? Я рано поняла, что надеяться можно только на себя. Единственное, что веру трудно поддерживать глядя в зеркало. Как Чехов говорил? Доброе слово и кошке приятно? Пока я дарила добрые слова, моя практичность и осторожность отталкивали мужчин. К тому же в России вечно все торопятся. Быстрее, быстрее. Из чрева матери в могилу? Так, кажется, говорила Раневская? А я пыталась слушать Макаревича, понимая, что он прав. Только правда эта не приносила облегчения, успокоения. Одно только разочарование и злость.

***Кукол дергают за нитки…***Все они марионетки…4

Будущее далеко, а сегодня нужно жить и действовать. Но я не теряла надежды, что встречу тех, что сами, своими руками строят счастье. Я хотела научиться на примере успешных людей самой добиваться независимости и благополучия. Читала биографии известных женщин, но разочаровывалась в героях, узнавая их ошибки. Юношеский максимализм не давал мне правильно понять ситуацию. Зачем Цветаева повесилась, а Екатерина Великая заводила любовников, Жаклин Кенеди вышла замуж за Онасиса? Подобные задачи никак не могла решить. Разочарование в любви или неверие в свои силы? Все хотят быть счастливыми, только вот понятие счастья у меня часто не совпадало с мнением других. Без денег, конечно, тяжко. Но купленная любовь, карьера, богатство меня не прельщали. Я верила, что женщина может сама добиться успеха, ведь сегодня она получила долгожданные права и свободу.

Герои романов не вдохновляли, а одноклассники жили реальностью и строили свою жизнь, как умели. Идеализируя людей, я быстро разочаровывалась в них. Я не умела понять, что каждый человек имеет право на ошибку, в том числе и я. Заранее рассчитывая на успех, в тоже время постоянный страх разочарования, тормозили мои действия. Я не была Спящей Красавицей, не ждала принца, как все героине сказок. Я действовала, работала, искала. Но порой мне казалось, что я фригидная, не привлекаю мужчин телом. И в очередной раз соглашалась с гороскопом, что мой цинизм и аналитический ум отталкивает мужчин. Бедной овечкой быть не умела. Просто влюбиться в самого обыкновенного парня, без завихрений в голове и полета фантазий, не хотела. Краг общения был узким, однородным, серым, безнадежным. Нужно было менять направление поиска, но в какую сторону, не понятно. А пока я должна как-то зарабатывать на жизнь.

Единственная подруга детства вышла замуж за офицера и умотали они искать счастье к черту на кулички, на самый край нашей огромной Родины. Только меня тянуло к цивилизации, а не на просторы Севера в тишь снегов. Разбитые дороги, заводы, превращенные в рынки, сотни ларьков с китайскими товарами, вечно все куда-то бегущие за счастьем с импортной этикеткой. Но из писем подруги, я понимала, что пережидать ураган в заваленном снегом общежитии, с тушенкой и сгущенкой, может только смелый человек. Я была трусиха. Подвиг во имя не понятно чего, меня не прельщал. С милым рай и в шалаше? Нет, я принцесса и хочу замок. Я была не идейная и не романтичная. Практицизм, вот мой конек. В тоже время, вся живописная картина новой свободы человека меня приводила в ступор. Я пыталась смотреть кино в видео-салонах, но всем навязывали секс, а вернее сказать «порнуха». Новое понятие любви по-западному меня тоже не вдохновляло. Я читала перед сном «Унесенные ветром» и «Алые паруса». Рассчитать свой путь по карте звездного неба и не пропустить свой шанс, вот первая задача. Несовпадение романтики и практики не останавливали меня. Спросить, как правильно, морально устойчивее плыть по жизни, было не у кого. Старые лозунги канули в прошлое. Новых не придумали. Так я и болталась, между социализмом и капитализмом. А проще сказать, торговала мечтой для своего живота.

Зато через месяц Соня начала свою жизнь по новому, потому что выгнала муженька, пригрела очередного козла на могучей женской груди. Новый объект любви был закодирован от алкоголизма, а сын Сони вдруг в первый раз получил четверку, правда, по физкультуре. Теперь Соня счастлива, а сын боксом занимается, а новый муж работает по ночам на собственном автомобиле и все у них замечательно. В связи с таким счастьем Соня решила поделиться со мной своим упорством и жизнелюбием, то есть преобразить меня с помощью ножниц и фена. Так я начала своим новым талантом перевоплощать скрытые дарования пессимистов в успешные мечты и вдохновлять людей на подвиги и открытия. Только себя вдохновить на подвиг, даже самый маленький, я не хотела. Карьера гадалки была очень сомнительной. Что бы стать Нострадамусом в двадцатом веке нужно искать влиятельных клиентов, а я раскладывала карту звездного неба перед бандитами и уставшими женщинами.

Моя коса улетела в прошлое, новая оправа очков открыла миру мои прекрасные глаза, а губки стали пухлыми от правильного макияжа. Я смотрела в зеркало и не верила, что отражение может совпасть с действительностью. Вышла полупьяная от своей неописуемой красоты из зала чудотворцев-парикмахеров и поплыла по коридору. Тут и врезалась в свою судьбу, со всего маха от неправильно подобранных очков. Он заслонил весь свет своим могучим телом и я три раза вправо, пять раз влево, пыталась увернуться от судьбы. Все бесполезно. Утром проснулась на своем разбитом любовью диване и поняла, что случилось. А он целовал руки, правильнее сказать слюнявил, но я где-то порхала от боли и осознания, что я наконец-то не дева, в смысле физическом, а не по гороскопу. На следующей неделе мы уже подписывали бланки заявления в ЗАГСе. Потом была свадьба. Гулял весь салон. Мамины огурчики летели на Ура, а компот оставлял кровавые пятна на скатертях. Я почему-то все время плакала. Девчонки говорили: От счастья. Мама ревела больше меня и все просила своего зятя, чтобы не обманул наши надежды.

Дебет с кредитом, в итоге минусовое сальдо. Шкафчик ненаглядный подбадривал: Выкрутимся. Я теперь была Дверца. Вот такая романтика. Он Шкаф, потому что разворот плеч, прямоугольность внешняя и внутренняя, деревянность взглядов на жизнь, дуболомство в отношениях, другого прозвища не заслуживали. Весь коллектив звал Васю Шкафом. Я получила новое прозвище вместе с новым имиджем – Дверца. Во-первых – открыла заколдованный шкаф, во-вторых – плоская. Вася паял, пилил, клеил, шпаклевал, красил, винтил, строгал, тащил, устанавливал. Квартирка превратилась в кричащее, блестящее гнездо. Я медовый месяц провела в деревне в связи с аллергией на краску. Помогала маме солить огурцы, мариновать помидоры и варить варенье. Вася привез свою новобрачную, то бишь меня, вместе с запасами на зиму домой и счастью не было предела. Стены покрылись немыслимыми розами, окна блестели новой краской, линолеум путал шахматной доской и я, как ладья плавала от зеленой корейской кухни до розового унитаза. Сама виновата, не проследила, не подсказала, не помогла. Зато все было новое, импортное и удобное. И кровать широкая и огромный, деревянный шкаф.

Потекли серые будни с одной мечтой – побыстрее погасить кредиты. Вася работал везде, где мог, толку было мало. С бухгалтерией пришлось временно распрощаться. Малиновый пиджак получил свою дозу свинца, телохранители не помогли. Новый пиджак привел блондинку-бухгалтершу. Вообще в стране был полный кавардак, а телевизор я не смотрела в виду отсутствия такового. Папуля старенький телик пропил, а новый мы с Васей принципиально не покупали, чтобы не отвлекал от работы и любви. Задача была поставлена не простая, Вася желал наследника, а мой организм не хотел осуществлять мечту.

Я была уверенна, что могу расколдовать свое чудовище-мужа. Но вместо того, что бы быть нежной и ласковой в постели, я перед занятием сексом читала ему стихи, а в постели лежала, как гладильная доска, в чехле ночной сорочки с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротником. Почему матери учат своих дочерей стирать и готовить, но не рассказывают, что между супругами не должно быть ограничений в желаниях? Почему в школе учат гигиене, оказанию первой помощи, но не показывают, как получать и доставлять удовольствие себе и партнеру? Вася пыхтел и даже просил меня покричать, а я смотрела на него, как на двоечника, что подрисовал грудь Софье Ковалевской или воткнул окурок в череп скелета. Натянутая струна, засохшая вобла, вечно контролирующая свои чувства и эмоции, вот в какой роли я выполняла супружеский долг. Я не позволяла себе пройти голой перед мужем. Вася любил лежать в ванной и иногда просил потереть спину, а я предварительно вспенивала воду, что бы не видеть его детородный орган. Взять в руки инструмент любви, для меня было подобным потрогать гадюку. Муж пытался найти на моем теле педаль газа, снять меня с тормоза, но не догадывался, что у меня есть маленькая точка, которую нужно искать с лупой, обследуя каждый сантиметр тела. После трех минут секса, я задирала ноги, с мечтой о соединении сперматозоида с яйцеклеткой. Читала сонеты Шекспира, а Вася храпел, как после непосильного труда. Расколдовать чудовище с помощью лирики не удавалось.